Исцеление Ильи Муромца

Ай во славном было городи во Муроми,
Ай во том было сели да во Качарови,
Там ведь жил-то был богатой-от хресьянин-от,
Ай богатой-от хресьянин-от Иван да Тимофеёвич.
Ему дал-то господь сына единого,
Ай единого сына-та любимого
Ай по имени – Илеико сын Ивановиць.
Ише стал-то Илья у их пяти годов,–
Шьто сидит-то он, да всё не ходит он;
Ише стал-то Илья да десети годов,–
А не служат у ево всё ножки резвыя;
Ише стал-то Илья и двадцети годов,–
Не несут-то ево всё ножки резвыя;
Ише стал-то Илья и тридцети годов,–
Не несут-то всё, не служат ножки резвыя.
На печаль-то пали ево родители:
– Шьто едино у нас цядышко убогоё,
Да убого моё цядышко, безногоё!-
Как пошли-то Иван свет Тимофеёвиць,
Со своей-то пошол да с молодой жоной,
На цяжолу-то пошли да на роботушку,
Ай на ту ли на цежолу – хлебопашество;
Посадили своего цяда любимаго,
Ай любимого цядышка, всё милого,
Ай того ли Илью да свет Ивановиця,
Посадили на кирпишну всё на печоцьку;
Говорили они ёму таки слова:
– Ай сиди ты до нас, нешевелимой будь,
Не пади-косе ты, да не убейсе ты.–
Он немного посидел-то посьле батюшка,
Да пришли к ёму калики под окошоцько:
– Уж ты гой еси, ты цядышко единоё,
Ты едино, ты цадышко любимоё,
А по имени ты всё Илья ты всё,
По очетесьву да всё Ивановиць!
Ты подай-ко ты милосьтину спасёную,
Ай напой-косе нас да пивом хмельниим,
Хмельниим да пивом сладкиим.–
Говорил-то Илья, скоро ответ держал,
Отвечает скорёшенько Ивановиць:
– Уж вы гой еси, мой милы калики вы,
Перехожия спасёны, переброжия!
Вы зайдите-ко, подите вы ведь в дом ко мне.–
Заходили калики ише в дом к ёму.
Говорил-то Илья да он таки реци,
Шьчо Ивановиць-от да со сьлёзами он:
– Перехожи вы калики, переброжия,
Я бы рад-то вам подать я милосьтинку всё спасеную:
У моёго-то у родного у батюшка
Езь довольнё у ево всё золотой казны,
Шьчо прископлёна казна, всё присодвигнута,–
Не могу сойти со печки со кирписьнёю.–
Говорили калики перехожия:
– Ты как дай хошь нам напитьце пива сладкого.–
– Есть у батюшки-то пива всё ведь боцьками,–
Не могу сойти со пецьки со кирпишною.–
Говорят-то всё калики перехожия,
Перехожии калики, переброжии:
– Ты сойди, сойди, Илья, со печки со кирпишьною.–
– Я сижу, братци, на пецьки я единой день,–
Не могу ходить на ножоцьках я тридцеть лет.–
Говорят ёму калики перехожия:
– Росьтени-ко ты, росправь свои-ти ножки резвыя,
Ты сойди теперь со пецьки – они понесут тебя,
Понесут тебя, удёржат ножки резвыя.–
Он росправил на печки ножки резвыя,–
У ево ведь резвы ножоцьки всё росьтенулисе;
Походил же он со печки со кирпичною,–
У ево ведь резвы ножоцьки – как век ходил.
Он пошол-то скоро сам за золотой казной,
Подават-то каликам перехожиим;
Говорят ему калики, всё ответ держат:
– Не возьмём-то мы твоей всё золотой казны;
Принеси ты нас напитьце пива сладкого.–
Нацидил, сходил на погрёб, цяшу пива сладкого,
Подаваёт всё каликам перехожиим,
Перехожим каликам, переброжим тут,
Подаваёт ведь он ото всей радосьти;
Он ведь кланеитце им всё до сырой земли,
До сырой ли до земли, до ихных резвых ног.
Они попили-то тут да пива сладкого,
И немного они цяши оставляли тут,
Оставляли они цяши, подают ему:
– Ты возьми у нас исьпей, да ты Илья же свет;
Посьле нашого питья – да мы скажом тебе–
Топерь будь-ко ты, Илья, да ты по имени,
Ишше будь-то ты свет да Мурамець,
Илья Мурамець да свет Ивановиць.
Каково ты во собе слышишь здоровьицё?–
– Я ведь слышу по собе – да теперь здрав совсим,
Теперь здрав-то совсем, всё здоровешенёк.–
– Мы скажом теперь про то, тебе поведаём:
Принеси-ко ты ище пива другу цяшу.–
Он всё рад бежать за пивом Илья Мурамець,
Илья Мурамець бежать да сын Ивановиць,
Нацидил-то он другу да пива сладкого,
Он принёс-то всё каликам перехожиим.
Исьпивали калики во другой
Оставляли ему да ту полцяши всё:
– Пей-ко ты, Илья, да Илья Мурамець.
Потому мы тебя назвали, шьчо – Мурамець,
Мы по-вашому зовём да всё по городу:
Ты живёшь всё во городи во Муроми.–
Выпивал-то Илья да всё ись цяши тут.
Говорят ёму калики перехожия,
Перехожи калики, переброжия:
– Ты ведь слышишь ли в собе теперь каку силу?–
Отвечает Илья, да Илья Мурамець,
Илья Мурамець, да сын Ивановиць:
– Я ведь слышу-ту силушку в собе великую;
Кабы было кольцё в матушки в сырой-земли,
Я бы взял-то я сам бы единой рукой,
Поворотил бы всю матушку сыру-землю.–
Ишше тут-то калики говорят да промежу собой:
– Как мы ведь силы-то тебе много дали–
Ай не будет носить-то тебя матушка сыра-земля.–
Говорят калики перехожия:
– Принеси-ко нам пива во третей након.–
Он принёс-то сходил да во третей након.
Ай ведь попили они, немного этот раз оставили.
– Допивай,– ёму сказали,– пиво сладкоё.–
Он ведь допил у их да пиво сладкоё;
Говорят они ему всё таковы слова:
– Ты ведь много ли собе теперь имешь всё силушки,
Ай ты слышишь по своим-то могучим плецям?–
– Я ведь цюю в себе, слышу силы в половиночку:
В половины у миня всё силы сбавилось.–
Говорят они ему всё таковы слова:
– Вели батюшку купить себе ты жеребёноцька,
Жеребёноцька купить, да шьчобы серого,
Шьчобы серого купить да на манер всё белого;
Ты ведь пой-косе своёго жеребёноцька,
Ты ведь пой его да на реки Муравенки,
Ай кататьце давай ты ему в трёх росах,
Как ты в трёх его росах: да во перьвой росы,
Во перьвой росы катай всё во Иваньскою,
Во второй росы катай ты во Петровською,
Во третей росы катай коня в Ильиньською;
Ты давай ему кататьце в зеленых лугах,–
Тебе будёт ведь конь-то служить правдой-верою:
Победять-то будёшь на кони, всё бить многих богатырей;
Ишше конь-от будёт всё товарыш твой
И топтать будёт ногами силу всё неверную,
Пособлять будёт тебе, любимому хозяину.–
Ай ишше ёму калики-ти говорят тут,
Шьчо говорят-то тут да ёму всё россказывают:
– Ты теперь, посьле того-то заведи ты себе
латы богатырьския,
По своей силы имей ты палицю тяжолую;
На коня-та ты наложь седёлышко да кипарисноё;
Ты ишше-то возьми-купи да плётку шолкову,
Плётку шолкову да все копьё-то брузаменьскоё,
Не забудь ты ише да сабли вострою,
Ты тово ишше ножа да всё булатного.
Ты возьми теперь себе положь какого-нибудь кушанья.
Отправляйсе ко батюшку всё на полё,
Ко своей-то ко родимой милой матушки;
Ты сьнеси-ко поди им пообедать-то,
Росскажи-косе им, да мы тебе сказали шьто.–
Он ведь рад тому Илья-та был всё Мурамець,
Илья Мурамець рад да сын Ивановиць.
Походят-то калики, собираютце,
Говорили Ильи, да Ильи Мурамцю:
– Ты вше-то будёшь езьдить во чистом поли;
Во чистом-то поли тебе да сьмерть не писана,–
Ты не бойсе езьди по чисту полю.–
Ишше тут-то калики-ти стали всё невидомо;
Он негде-то больше не завидял тут,
Не завидял тут, да они проць ушли.
Он скоро собирал да питьё, кушаньё,
Он понёс-то к родителю ко батюшку,
Ко тому ли к Ивану Тимофеёвичу,
К родной матушки да к Епесьтеньи к Олёксандровны.
Подошол он скорёхонько ко батюшку;
Увидал-то ево всё родной батюшко;
Ишше тут они да обрадели же,
Обрадели, тому да были рады-ти.
Он принёс-то им обед, да принёс кушаньё;
Он ведь сказыват своёму отцу-батюшку,
Он тому-ли Ивану Тимофеёвичу:
– Как пришли ко мне калики под окошоцько,
Закрычали у меня да под окошоцьком,
Запросили они милосьтины всё спасёною;
Я ведь так им отвечал, сьмело ответ держал:
«Не сойти, калики, с пецьки со кирпичною».
Попросил-то их скорёшенько к собе я в дом.
Запросили напитьце у меня ведь пива тут,
Они пива-то хмельнёго всё сладкого;
Я принёс-то цяшу-ту полнёхоньку.
Не могли они допить, всё мне оставили:
«Допивай-ко ты,– сказали,– ис цяши–
и здоров будешь».
Я повыпил всё ис цяши-то и здрав тут стал,
Я ведь здрав тут стал да здоровешенёк.
Наливал-то, приносил да я другу цяшу;
Выпивали-то ис той цяши да полавиночку;
Допивал-то я у их да цяшу всю до дна.
Говорят калики мне, да всё выспрашивают:
«Уж ты слышишь ли в собе силу великую?»
Я сказал-то им, скоро ответ держал:
«Я тут слышу в собе силушку великую:
Кабы было кольцё в земли великоё,
Я принялся был своей всё единой рукой,
Поворотил бы я матушку сыру-землю».
Говорили мне они да изьвешшали тут:
«Не заносит тебя матушка сыра-земля,
Принеси,– мне говорят,– пива третью цяшу».
Выпивали-то ис цяшы полавиночку.
Допивал-то я ведь цяроцьку ведь всю до дна.
Говорят-то мне калики, всё ответ держат:
«А велику ли ты силушку слышишь в собе теперече?»
Говорил-то я им да всё россказывал:
«Я тепере силу слышу в полавину всё».
Говорили они да мне-ка всё про то:
«Ты пойдёшь к своёму ко родну батюшку,–
Ты скажи ему про то да всё поведай-ко:
Ай купил шьчобы тебе он жеребёночка,
Ай не серого шьчобы, да он не белого;
Ай под старось-ту он будёт-то как белой-от».
Ай поить они велели ключевой водой,
Ай корьмить они пшеницёй белояровой,
Ай катать они велели, водить в трёх росах:
Во перьвой-то во росы они в Иваньчкою,
Во второй они в росы ево в Петровською,
Во третьей они росы ево в Ильиньскою,
«Ай тогда у тя будёт жеребёночек».
Они велели мне-ка завесьти-то латы богатырьския,
Они палицю тяжолу по своим рукам,
На головушку мне шляпу сарачиньскую,
И велели мне-ка завесьти всё плёточку шолковую,
Да ишше мне-ка велели саблю вострую,
Да ишше мне-ка велели всё булатен нож,
Да ишше мне-ка велели-то востро копьё
да брузаменьчкоё
Ай седёлышко велели кипарисного всё деревця.–
Ай тут батюшко ево да тому рад он был,
Тому рад-то он был, весьма радешенёк,
Он бежал-то скорешенько тут, скоро из циста поля;
Он хвалу-то приносил богу небесному,
Во-вторых-то он царицы, божьёй матери,
Во-третьих-то всё калик да перехожиих:
– Они были у меня да не просты люди,
Не просты были люди, да всё сьвяты отцы:
Исьцелили у меня сына единого;
Заслужили у ёго ведь ноги резвыя.–
Ай купил он ведь жеребёноцька,
Выбирал он по велёному да как по писаному;
По россказанному-то всё да дело делал тут,
Дело делал он да коня росьтил-то;
Он ведь дал за жеребёнка петьдесят рублей,
Он поил ево свежой всё ключовой водой,
Как ведь он корьмил пшеницёй белояровой,
Он водил ево да по ноцям в луга,
Он катал ево да всё во трех росах:
Во перьвой-то во росы катал Иваньскою,
Во второй-то во росы да во Петроською,
Во третей-то во росы да во Ильиньскою.
Тут ведь коницёк у их да стал побегивать,
На шелковой на узды да стал поскакивать.
Ише стал-то Илья Мурамець коницька объежживать;
Тут скакал-то ево всё как доброй конь,
Он повыше-то выскакивал лесу стояцего,
Он пониже-то облака ходечого,
Церес стены, церез башни перескакивал;
Он ведь речки-ти, озёра небольши-ти промеж ног
скакал,
Ай большй-ти таки реки перескакивал.
Тут купил ведь Илья Мурамець да сын Ивановичь,
Он себе же завёл латы богатырьския,
По рукам-то купил палицю тяжолую,
Надевал-то на конёцек седёлышко всё кипарисноё,
Он ведь брал-то тут себе да копьё востроё,
Копьё востроё всё брузаменьчкоё,
Надевал-то он шляпу сарачиньскую,
Прибирал-то он в леву руку да плётку шолкову;
Он молился на востошну святу сторону,
Поклонялсэ родну батюшку во резвы ноги,
Родной матушки да во резвы ноги:
– Дай-ко, батюшка, мне всё благословленьицё,
Со родимой со моей да родной матушкой–
Назову я вас, родители, по имени:
Уж ты, батюшко Иван-свет Тимофеёвичь,
Родна матушка Епестемия-свет да Олёксандровна!
Пожелайте, порадейте всего доброго,
Всево доброго мне, всёго хорошого.–
Говорили ёго цясны родители:
– Поежай-ко ты, нашо цядо милоё,
Тебя бог благословит, цядо любимоё!
Тебе надоть уж ехать, тебе велёно,
Шьчо у тех тебе калик да перехожиих,
Перехожи' всё калик да переброжиих.
Поежай, нашо родимо мило дитятко,
Поежай-косе теперь да во чисто полё;
Из циста поля приедь-ко в красён Киев-град,
Ко своему ты ко красному ко солнышку,
Всё ко ласкову князю ко Владимиру,
Шьчо о той ли ко кнегины к Опраксеи королевисьни;
Приежай-ко ты всё к им по-уцёному:
Уж ты крест-то клади да по писанному,
Ты поклон-от веди да по-учёному;
Ты ведь кланейсе своёму красну солнышку,
Ише ласковому князю всё Владимиру
Со кнегиной с Опраксеёй королевисьнёй;
Князьям-боярам всем ты низко кланейсе,
Всем солдатушкам, полкам ты новобраныим.
Всем своим-то ты богатырям всё поединьшицькам,
Обойдись-ко ты с яма всё по-учёному,
Ознакомляй-косе ты с има всё по-хорошому.–
Он поехал-то в славен Киев-град;
Приежал-то всё ко князю ко Владимеру,–
Не приворачивал он всё да во чисто полё.
Сам приехал-то ко князю на широкой двор,
Соходил-то со добра коня скорешенько,
Он ведь шол-то всё да по-учёному:
Всем тут кланелсэ на сенях-то низёшенько:
– Пропусьтите, доведите-ко меня до красна солнышка,
До того миня до князя до Владимира.–
Доводили ёго да тут близёхонько.
Он ведь крест кладет да по писанному,
Он поклон-от ведёт всё по-учоному
Он ведь молитце всё Спасу пречистому,
Он творит-то всё молитву-ту Исусову
Поклоняитце царицы, божьёй матери;
Бьёт целом всё князю-ту Владимиру,
Он ведь той же кнегины Опраксеи королевисьни;
Поклоняитце князям-боярам тут
На четыре на вси да на стороноцьки.
Говорит-то он сам да он таки слова:
– Уж ты гой еси, красно моё солнышко,
А ведь ласковой князь да ты Владимир-свет!
Мне-ка съездить-то благослови-ко во чисто полё,
Мне прибрать в чистом поли себе дружиночку
хоробрую,–
Послужить-то мне тебе да верой-правдою,
Верой-правдою тебе-ка неизменною–
Шьчо за те ли за божьй церьквы соборныя,
Шьчо за те мне за монастыри спасеныя,
Шьчо за тебя-то за князя со кнегиною.–
Всё слова-ти таки хороши князю полюбилисе,
Прилюбилисе слова ёму, пондравились.
Говорит-то князь Владимер стольнё-киевськой:
– Ты ведь цей такой учоной доброй молодець?
Ты скажи-ко, скажи про то, поведай мне:
Ишше как тебе ведь, доброй молодець, да звать
по имени,
Зьвеличать тебя я буду из очетесьва;
Какого ты села, какого города,
Ай какого отца, какой ты матушки?–
Отвечаёт ёму скоро доброй молодець:
– Ай я города-та всё да я ведь Мурома,
Я села-то всё да я Качарова,
Ай по имени зовут миня да Илья Мурамець,
По отьци-то зьвеличают сын Ивановиць,
Ишше тот ли я богатырь сильнёй-от, могуцёй-от.
Благослови мне съезьдить во чисто полё,–
Сь неприятелём мне да поборотисе,
Ай со руськима богатырями мне да поздороватьце,
Поздороватьце мне да познакомитьце,
Мне прибрать себе дружиночьку мне храбрую,
Мне крестами-ти всё с има побрататьце.–
Говорит-то князь Владимир таковы слова:
– Ай тибе-то, доброй молодець, да воля вольняя,
Воля вольняя тебе да путь широкая!
Поежай-ко во чотыре во вси стороны,
Поежай-ко ты ведь з богом во чисто полё,
Находи-ко ты могуциих богатырей;
Приежай ко мне ис поля на поцесён пир.
Уж те быть надо всима во поли над богатырьми,
Надо всема-то быть да атаманами,
Роспоредителём быть, ты Илья Мурамець,
Казаком ты над има, да сын Ивановиць.–
Он поехал тут да во чисто полё;
Он наехал богатырей в белых шатрах:
Во перьвых нашол Добрынюшку Никитича,
Во вторых нашол Алёшеньку Поповиця;
Он ведь тут с има скоро всё знакомитьце;
Он побраталсэ крестами золотыма тут,
Называёт их крестовыма всё братёлками.
Он нашол ише Дунаюшка Ивановича,
Называет-то крестовым он всё брателком;
Он ише нашол Самсона Сильнёго,
А нашол ведь он да Пересьмяку со племяньником,
Он нашол ише Чурила-сьвета Пленкова,
Он нашол ишше ведь Ваньку всё боярьского
По фамилеи его – да всё Залешанин,
Он нашол ише Ваньку генеральского.
Надо всима он был да атаман большой,
Потому был атаман большой – силушкой был он
сильнее всех;
По-другому ише был, шьчо не написана-то
сьмерть да во чистом поли.
Говорят ёму богатыри да всё выспрашивают:
– Мы ведь как тебя теперь будём да звать по имени,
Зьвеличать-то как теперь мы из очетесьва?
– Вы зовите миня да Илья Мурамець,
Хошь и так ише зовите: старой-от казак
да Илья Мурамець,
Из очетесьва вы зьвеличайте сын Ивановиць.–
Они стали по чисту полю да все поежживать,
Всю покорнось-ту держать да Ильи Мурамцю,
Ильи Мурамцю да сыну всё Ивановичу.
Ише тем старина ли вся и коньцилась.